КАК СОЗДАВАЛИ «БУХАНКУ»
Горазд наш народ прозвища давать. Особенно шоферы. Складывается ощущение, что те из нас, кто открыл в правах категорию «С», ко всему прочему выдержали еще специальный экзамен по острословию. «Козел», «Буханка», «Таблетка», «Головастик», — все это неофициальные названия моделей Ульяновского автозавода. И вряд ли гражданину бывшего СССР придется объяснять каких именно. Ведь прозвища, как говорится, бьют не в бровь, а в глаз.
История «Буханки»
А начиналось все с «Сороки». Представьте себе город Ульяновск 1956 года. Родина Ильича и сегодня являет собой довольно унылое зрелище, а тогда и подавно. Бараки, безногие инвалиды, грязь и вчерашние ЗК, угрюмо провожающие взглядом любого чужака. И тут автомобиль диковинной формы, без капота, крыльев, но с плавно спадающей крышей и рельефными «бровями» над фарами. И цвет черно-белый. Ни дать – ни взять сорока.
В то время отдел главного конструктора Ульяновского автозавода в основном состоял из выходцев с ГАЗа. Народ был опытный, поэтому, когда из Министерства пришел приказ выполнить объем опытно-конструкторских работ по созданию нескольких разновидностей автомобилей вагонной компоновки, никто не удивился.
А сделать надо было фургон, санитарную машину, микроавтобус и бортовой грузовик. Причем, как обычно у нас бывает, все надо было сделать в сжатые сроки. Вполне логично, что новое семейство решили максимально увязать с выпускаемым ГАЗ 69. Подобной задачи в нашей стране еще не решали. Так неожиданно для себя конструкторы обнаружили, что водитель грузовика, сдавая назад, обычно смотрит не в зеркало, а через приоткрытую дверь. А у опытных образцов она весела на задних петлях. Переделали. Также пришлось переобувать новинку в шины увеличенного сечения, поскольку при вагонной компоновке передний мост оказывался перегружен.
В полноприводном исполнении с этим как-то мирились. Но когда в 1961 году запускали в производство заднеприводное семейство УАЗ 451, потребовались решительные меры. В результате двигатель сместили вглубь базы, пожертвовав размером грузового отсека. Но цель была достигнута.
Со стилем УАЗ 450, а слово дизайн в те годы было едва ли не ругательным, тоже все шло не гладко. Ранние образцы фургонов рождались в Москве. Своих художников-конструкторов на заводе не было. Обратились в НАМИ. В зиму 1956 – 57 годов из Москвы в Ульяновск добралась целая группа специалистов: Арямов, Долматовский, Кобылинский, Молчанов. Но напроектировали они такого, что словосочетание художник-конструктор в Ульяновске стало оскорбительным. Чем же так не приглянулось заводчанам московское творчество? Поскольку машину создавали по заказу Министерства обороны, требования к ней были весьма специфичны. Военные еще соглашались, что водитель, загнавший машину в вертолет, не мог покинуть своего рабочего места. Хуже было другое. Согласно техзаданию кузов вездехода должен был вмещать четырех раненных на носилках. Но автор «Сороки» Владимир Иванович Арямов, исходя из эстетических соображений, сделал крышу покатой. Смотрелось красиво, но задний дверной проем оказался таким низким, что носилки верхнего яруса не удавалось внести внутрь, если нижний был занят.
Первых образцов построили пять штук. И их еще несколько раз пришлось переделывать. Но в 1958 году началось производство санитарного фургона УАЗ 450А. Следом запустили грузовой фургон УАЗ 450. А в 1959-ом пришел черед бортового УАЗ 450Д.
В течение всего времени выпуска, то есть до наших дней, автомобиль потихоньку модернизировали, экспериментировали с модификациями, от седельных тягачей до гусеничных снегоходов.
В 1985 году сменили трехзначную индексацию на четырехзначную. Не секрет, что за долгие годы выпуска ульяновскую «Буханку» не раз хотели заменить на что-то свежее, но ничего толкового не выходило. Судя по всему, этот автомобиль – одна из тех редких цельных конструкций, которые созданы раз и навсегда.
Были попытки сделать новинку. Так в 1989 году в рамках опытно-конструкторской работы по теме «ГАК» было создано семейство УАЗ 3972.
Построили четыре машины. Их внешний вид был спорным. Заводчане тотчас прозвали их Кинг-Конгами. Но дальше эта тема не пошла.
В начале 21-го века на УАЗе еще раз попытались заменить «Буханку» новой моделью. Так родилась «Симба» или УАЗ 3165 – полукапотный полноприводный минивен. Сделали четыре опытных образца: два микроавтобуса, скорую помощь и бортовой грузовик. Но в то время заводу было не до новинок, выжить бы.А «Буханка» — это проверенная временем модель, на которую можно ставить. Если что – вывезет.
Источник
История создания уаза буханка
Автомобилю УАЗ-452 в 2008 году исполнилось уже 43 года. Он до сих пор пользуется большой известностью в больших городах и сельской местности в качестве санитарных и аварийных машин. Этот автомобиль используется даже военными, так как способен пройти снежный покров толщиной до 50 см, передвигаться по танковой колее и при этом везти груз весом до 800 кг.
Предсерийный образец УАЗ 450 авторства В.И Арямова
Весной 1955 г. Ульяновский автозавод спроектировал два варианта машины: грузовик с бортовой платформой из дерева и цельный металлический фургон с задней двустворчатой дверью. На крыше фургона, для жесткости кузова, сделали поперечные ребра жесткости. Сверху машина была похожа на нарезной батон, отсюда и пошло прозвище «буханка».
УАЗ 450 (1958–1965)
Семейство имело три модификации: УАЗ-450Д – бортовой грузовик, УАЗ-450 – фургон, УАЗ-450А – санитарный автомобиль. Автомобили были полноприводными и на них были установлены форсированные нижнеклапанные двигатели ГАЗ-69, основную трехступенчатую коробку передач и двухступенчатую раздаточную. Впервые в отечественном производстве двигатель УАЗ-450 был размещен под кабиной.
УАЗ 450А
В 1961 г. на базе УАЗ-450 завод начал производство заднеприводных машин: фургон с колесной формулой 4х2 – УАЗ-451, бортовой грузовик УАЗ-451Д и медицинский автомобиль УАЗ-451А.
В 1965 г. на машины стали устанавливать верхнеклапанный двигатель ГАЗ-21 и четырехступенчатую коробку передач. Автомобиль получил название УАЗ-452Д. Соответственно фургон назвали УАЗ-452, «санитарку» — УАЗ–452А, также УАЗ–452В – новый автобус.
УАЗ 452В 1968-85
УАЗ 452Д 1966-85
Луцкий машиностроительный завод на базе УАЗ-451М выпускал рефрижератор ЛуМЗ-946 грузоподъемностью 500 кг. Авторемонтные заводы для нужд армии и спецслужб на базе УАЗ-452 выпускали штабные автобусы. В мае 1966 г. в Москве на международной выставке сельхозтехники грузовой автомобиль УАЗ-452Д получил золотую медаль, а в 1966 г. УАЗ получил орден Трудового Красного Знамени.
Еще в начале 1960-х гг. в качестве опытной партии выпустили седельный тягач УАЗ-452П и полуприцеп УАЗ-752. В 1973 г. был построен экспериментальный шестнадцатиместный автобус УАЗ-452К . А на базе этого автобуса для грузинских горноспасателей были разработаны реанимационные автомобили «Медея» .
УАЗ-452К-(1973 г.в.) – экспериментальны и шестнадцатиместный автобус:
УАЗ-452П (полуприцеп УАЗ-752)
В 1985-1989 гг. были выпущены УАЗ-3303, фургон – УАЗ-3741, санитарный автомобиль – УАЗ-3962, автобус – УАЗ-2206.
С середины 1990-х гг. для жителей села была выпущена серия грузопассажирских автомобилей с удлиненной кабиной. Также существовала модификация УАЗ-39091- это военная санитарная машина.
В начале 2000-х гг. существенно сократился модельный ряд грузового семейства. На сегодняшний день «буханки» популярны у путешественников, рыболовов, охотников.
Сегодня машины оборудованы впрысковыми двигателями УМЗ-4213, отвечающими нормам Евро-3. Эти машины будут выпускаться до тех пор, пока не введут новые правила сертификации с двумя обязательными краш-тестами, согласно европейских правил.
Источник
Срыв сроков на год, сырая конструкция и героизм заводчан: как запускали первую «Буханку» УАЗ-450
Казалось бы, неоспоримый факт: 60 лет назад – в январе 1958 года – Ульяновский Государственный автомобильный завод начал выпуск УАЗ-450. Между тем, изучение материалов того времени если и не опровергает эту дату, то по крайней мере открывает истинную картину рождения «Буханки»: в каких условиях создавали автомобиль и какого качества, когда в реальности начали сборку. Наконец, главный вопрос: кто сорвал выпуск «Буханки» в срок? Да-да, не удивляйтесь, «выпечку изделия» в Ульяновске должны были начать ещё в третьем квартале 1957 года, но лишь спустя год – к 41-й годовщине Великого октября (а не к 40-й, как планировали) завод отчитался о «массовом выпуске УАЗ-450, УАЗ-450А, УАЗ-450Д», да и то задним числом – в декабре.
Д ефицит комплектующих, слабое, а местами даже примитивное технологическое оснащение, отсутствие квалифицированных кадров, низкая автоматизация труда. Прибавьте к этому особенности ведения планового хозяйства, помноженные на практически поголовную безответственность руководящего состава, часто не обладавшего всей полнотой знаний для принятия управляющих решений. В таких условиях работали талантливые люди, создававшие советские машины. На их честном слове, энтузиазме, а местами и самоотверженности всё и держалось.
В 1954 году в Правительстве СССР родилось решение передать на завод в Ульяновске, который тогда поставлял продукцию военного назначения и назывался «Государственным Союзным заводом п/я 80», выпуск автомобилей ГАЗ-69, ГАЗ-69А и прицепа ГАЗ-704. В связи с этим на предприятии стали возрождать Отдел главного конструктора вместо расформированного ещё в середине 1951 года Конструкторско-экспериментального отдела.
Уже в декабре 1954 года с конвейера пошли первые «газики»: машины сдавали с боем. Так, цех №24 испытывал острую необходимость в проволоке П-1, из-за чего несвоевременно давал деталь 610 в цех №2. Из-за отсутствия листвой стали марки «50» не выпускались детали №424 и 433. Цех №18 из-за отсутствия материалов не снабжал цех сварки деталью №426, из-за чего шесть январских дней простаивал коллектив пролёта сварки. Между тем, обрадовавшись самому факту выпуска, уже в январе чиновники увеличили план по сборке аж на 30%. Само собой, план был успешно сорван в первом же месяце года… Один пример: сборка сошников остановилась уже на третий рабочий день в январе: не хватало такой малости, как шайбы гровера, этой копеечной детали. Оказалось, что отдел внешней кооперации не смог их закупить «из-за отсутствия фондов».
Первые ГАЗ-69 были собраны на заводе в Ульяновске ещё в декабре 1954 года
Товарищ Февралёв, мастер цеха №6, сигнализировал о том, что 3 января коллектив простаивал «лишь потому, что не было металла». Посмотрим на календарь: 3 января 1955 года выпало на понедельник. Металл не подвезли ни во вторник, ни в следующие дни той рабочей недели. Может быть, по пути доставки в Ульяновск эшелон с металлом сошёл с рельсов? Нет, не угадали! Тов. Февралёв указывает, что «металл в отделе снабжения имеется». Почему же его не доставили в цех №6? Такие нестыковки – это будни завода того времени. На это накладывалась низкая организация труда: январский план оказался сорван ещё и потому, что многие рабочие получили отгулы за декабрьскую переработку. А зачем понадобилась переработка в декабре? Всё просто – нужно было выполнить план под конец года.
Куда ни кинь.
Проблемы у завода были далеко не только по линии снабжения. С октября по январь не работала кран-балка в волочильном пролёте цеха №25: вскоре после сдачи в эксплуатацию у неё сгорел электромотор. Поставили новый, но кран-балка не заработала, при этом энергетик цеха №25 уверял всех, что дело не в моторе. Чинить кран-балку не спешили. А зачем — ведь всё это время рабочие прекрасно грузили металл вручную! Да что там металл — вот, к примеру, коллектив Отдела труда и зарплаты (ОТИЗ) разместил свои 13 рабочих столов в комнате на 30 квадратных метров, при этом за некоторыми столами работали по двое. Начальник ОТИЗа несколько раз обращался к директору завода – тщетно.
Не всё ладно было и по бытовой части. Рабочий С. Сафронов с 1953 года жил бараке №2 на первой стройплощадке в маленькой, неблагоустроенной, сырой комнате. На площади в 16 квадратных метров вместе с ним проживали ещё… шестеро! Эта группа со своими жалобами дошла до обкома, но дело с места не сдвинулось. Вы думаете, они мечтали об увеличении площади? Нет, они просто хотели сделать ремонт! А может быть, инженеры жили лучше? Ничуть, хотя, например, Алексею Васильевичу Винокурову, ныне здравствующему ветерану УАЗа, бывшему некогда ведущим конструктором по УАЗ-469, крупно повезло. По знакомству его устроили не в общежитие, а в благоустроенную квартиру, где в одной из комнат жили два холостых технолога. В ней же, отгородившись занавеской, ночевал молодой специалист, но не один, а с молодой женой – пара приехала в Ульяновск из Куйбышева. Алексей Васильевич прожил так почти 1,5 года, а после этого, уже будучи женатым – ещё 1,5 года в общежитии. В середине 1958 года ему снова крупно повезло: из общежития они с супругой переехали в двухкомнатную квартиру. Правда, это была коммуналка, где Винокурову с женой полагалась лишь комната, но зато уже по прописке – своя!
Знаменитый рисунок дизайнера НАМИ Арямова. По подобным эскизам делали первую опытную серию «Буханок»
Что говорить, если и сам Отдел главного конструктора, который комплектовали с августа по ноябрь 1954 года, не имел своей крыши над головой. Вплоть до октября 1954 года он занимал читальный зал технической библиотеки. Затем переехал на антресоли юго-восточного угла цеха шасси, в следующем году – в прессовый корпус. Уже на стадии формирования ОГК работы по будущему УАЗ-450 шли полным ходом: в ноябре 1954 года решили построить макетный образец, который закончили в феврале 1955 года. Интересно, что первый из серии приказов Минавтопрома, обязывающий Ульяновский завод разработать УАЗ-450, появится только в марте 1955 года.
Процесс пошёл.
В июле 1955 года главным конструктором завода назначили Петра Ивановича Музюкина: идёт интенсивный рост ОГК, создаются конструкторские группы, ведущие узловые разработки. Этот год стал ключевым для будущего УАЗ-450: изготовлена первая испытательная партия. Как только машины стали выезжать в город, ульяновцы тут же наградили «уазики» прозвищем «Буханка». Во многом – из-за внешности, созданной по эскизам дизайнера НАМИ Арямова. Далее, как известно, машину забраковали, причём, не только военные. Сами заводские инженеры убедились, что не только покатая линия крыши, но и сужение кормы делает неудобным занесение и размещение носилок с ранеными (об этих и других подробностях – в наших следующих материалах). Затем для создания второй серии заводские конструкторы Старостин и Шемарин переработали внешность, которая и была утверждена в Минавтопроме.
Примерно со второй половине 1956 года конструкторский отдел интенсивно разрабатывал документацию для второй партии опытных машин (с привычными сегодня очертаниями). Чем жил тогда завод? Да всё тем же. В цехах прессовом, кузовном, шасси и коробок скоростей так и не добились выдачи продукции по графику, задерживалась сборка передних и задних мостов. И нет бы задуматься руководству предприятия о несовершенстве организации труда – куда там: 8 февраля на отчётно-выборном партийном собрании в кузовном цехе решили, что «недостатки в деле освоения и выпуска кузовов являются результатом слабой постановки внутрипартийной работы». Попутно подвергли критике неудовлетворительную агитационно-массовую работу. Вместе с тем «коллектив» завода, недолго думая, принял социалистические обязательства по досрочному выполнению плана на 1956 год, а тот же цех коробок скоростей, воодушевлённый «решениями XX съезда КПСС» зачем-то пообещал «снизить потери от брака на 40%, снизить себестоимость выпускаемой продукции на 1,5%, повысить производительность труда на 3% и сэкономить электроэнергии на 2%».
А что было в реальности? В некоторые дни июня 1956 года с конвейера сходило менее половины машин от плана: 16 июня – только 3 (!) образца ГАЗ-69, притом, что ГАЗ-69А не изготовили ни одной штуки.
Почти единственное, что устроило военных в первой «Буханке» — это составное лобовое стекло
Неудивительно, что рекламации на ударное ульяновское производство сыпались, как из рога изобилия. Некоторые покупатели получали машины с… пробитыми топливными баками! Отказывали замок зажигания, тросик спидометра, прибор давления масла и моторчик стеклоочистителя. Нередко выходили из строя передний и задний мосты. Покупатели часто получали некомплект: не было противосолнечных козырьков, ремней багажника. Водители отмечали значительный люфт руля и передних колёс. При загрузке машины рессоры «прогибались в недопустимых для эксплуатации пределах». А как вам «обрывы полуосей»?
Министерская неожиданность
Внезапно в газете «Сталинец» (№963 от 6 февраля 1957 года) – органе парткома, завкома и дирекции завода — появляется коротенькая заметка «В последний час»: «Из-за отсутствия светочувствительной бумаги и ольхи для мастер-моделей срываются сроки подготовки УАЗ-450. Тов. Свешников! Примите срочные меры по обеспечению завода нужными материалами. Коллектив ждёт от вас не разговоров, а конкретного дела». Получается, уже в начале 1957 года были некие «сроки»? Как же так, ведь вторая опытная партия «Буханок» с «нормальными» кузовами была полностью закончена только к 1 мая 1957 года – последней сделали версию «Д» с грузовой платформой и двухместной кабиной, выкрашенной в тёмно-голубой цвет. Кто и почему, исходя из каких соображений установил эти сроки?
Ответ на этот вопрос дают архивные документы Министерства автомобильной промышленности. Согласно январскому приказу 1957 года, завод был обязан выпустить в третьем квартале 400 автомобилей-фургон УАЗ-450, а в четвёртом — ещё 600 штук!
В 1957 году на страницах заводской газеты «Сталинец» публиковали «Дневник подготовки производства по УАЗ-450»
А 20 февраля «Сталинец» даёт ещё одну публикацию, из которой коллектив кузнечного цеха УАЗа узнаёт, что в связи с грядущим празднованием 40-летия Великого октября он «принял вызов на социалистическое соревнование от коллектива кузнечного цеха МЗМА» и взял на себя обязательства «освоить вновь вводимое производство поковки на машины ГАЗ-69 и УАЗ-450 в количестве 34 штук и обеспечить механические цеха поковками на программу 1957 года». А также в 1957 году кузнечный цех вместе с прессовым цехом должен был «своими силами… сдать в эксплуатацию один восьмиквартирный дом» и «осуществить комплексную механизацию в термическом пролёте». И план выполнить, и дом построить и цех переоборудовать. И всё это – своими силами, заметим…
В третьей декаде февраля 1957 года «Сталинец» сетовал, что «проектирование и разработка опытных образцов не всегда выполняется по графику», поскольку «конструкторско-экспериментальная база ещё не отвечает стоящим перед ней задачам» а «коллектив конструкторов вынужден трудиться в неприспособленном помещении». Между тем, в связи с круглой датой Великого октября по всей стране развёртывалось социалистическое соревнование за досрочное выполнение плана 1957 года. И вот уже весь коллектив Ульяновского автозавода якобы в едином порыве берёт на себя широкие обязательства — например, «добиться рентабельной работы по производству автомобилей ГАЗ-69 и другой продукции».
Как и положено нерентабельному заводу, все обязательства так и остались на бумаге, в том числе, и «освоение производства нового автомобиля УАЗ-450». По поводу рентабельности – один только факт. В конце 50-х все работы на складах УАЗа проводились вручную, из-за чего, по подсчётам заводских экономистов, только при эксплуатации трёх складов предприятие ежегодно теряло 860 тысяч рублей ежегодно.
Чего-чего, а бездорожья в окрестностях Ульяновска в конце 50-х годов хватало. Опытные «Буханки» второй испытательной партии на выезде.
Весной 1957 года конвейер, ещё не отягощённый новыми машинами, нередко простаивал – иногда сутками. И снова грешили на Отдел внешней кооперации, который недодал заводу шесть наименований деталей. Заместитель директора завода тов. Демидов и начальник отдела тов. Калужинский «своевременно не позаботились о фондах и их реализации». По-прежнему не ладилась работа цехов: коробок скоростей, шасси, прессового. Работники отдела снабжения во главе с тов. Свешниковым и вовсе «отмочили»: вместо стали 20ХНМ заказали 20ХГР. При этом в указанных цехах в марте месяце температура не превышала 3-4 градуса – люди работали в зимней одежде и в шапках, на электротокарном участке температура и вовсе была ниже нуля. В помещении Отдела главного технолога в ветреные дни было холодно – «в перекрытии потолка имелись щели и дыры». Видимо, дирекция завода не видела связи между условиями труда и качеством выпускаемой продукции. Ну и как тут удивляться, что каждый третий кузов ГАЗ-69 был бракованным!
Пахнет керосином.
Уже в конце мая становится понятно, что в этом году УАЗ совершенно точно не начнёт сборку УАЗ-450. Так, инструментальный цех сорвал срок изготовления оснастки, причём «сорвал» — это громко сказано, фактически он только начал работу в этом направлении: из 80 холодных штампов изготовлено только 17, к выпуску различного вида приспособлений ещё и не приступали, хотя уже должно было быть сдано 105 наименований. Та же история с литьевыми пресс-формами: из десяти запланированных не сделано ни одной. Не сданы ко времени окрасочная и сушильная камеры. И список «отставаний» можно продолжать до бесконечности.
По воспоминаниям А.В. Винокурова, 22 июня ОГК отрапортовал о выдаче всех основных чертежей, необходимых для проведения подготовки производства автомобилей. Однако в реальности полный комплект документации собрали только под конец 1957 года. Аккурат 31 декабря во вторую смену Алексей Васильевич ещё заканчивал «корректировку кальки чертежа пятой поперечины, чтобы успеть сдать её в архив – в это время на антресолях экспериментального цеха уже веселились у новогодней ёлки». Нет, нельзя сказать, что план по выпуску УАЗ-450 был сорван, просто в жизни всё идёт своим чередом, своим порядком, неподвластным идиотическим партийным директивам: в новый год люди, как ни странно, хотят отдыхать и праздновать под бой курантов, а не сдавать чертежи, особенно если какой-нибудь снабженец по рассеянности выписал не ту марку стали…
В январе 1958 года – только в третьей декаде — завод всё-таки начал сборку УАЗ-450. Впрочем, конвейерной сборкой в привычном понимании этого выражения процесс изготовления «Буханок» назвать, конечно, нельзя. Для расширения и налаживания производства на заводе просто не хватало оборудования. Оснастка не была готова, причём подкачали не только свои: скажем, из Горького задерживали нужные штампы. Сотни наименований ещё не были освоены. Так, по январскому плану завод должен был начать выпуск 171 детали для «Буханки», но начали делать только 138. По состоянию на 22 январе завод недополучил 103 холодных штампа. О какой конвейерной сборке может идти речь? По состоянию на 25 января завод собрал только… две машины, третья была в процессе. До конца месяца со скрипом, «на коленке», соорудили всего 5 машин. Как обошлись без оснастки? Просто – по обходной технологии. Что это означает? Это означает, что деталь или узел изготавливаются в полном соответствии с конструкторской документацией (то есть, с чертежом), но в противоречии с технологической документацией, то есть, иными способами, чем это предусмотрено при конвейерном производстве.
Недостатки УАЗ-450 исправить было невозможно — проще было создать новую машину, что ульяновские конструкторы в конце концов и сделали.
Для примера приведём воспоминания Н.И. Матвеева, бывшего в те годы слесарем-сборщиком цеха №15. «Нас, 22 рабочих-большеразрядника, на месяц командировали в Москву на ЗиЛ посмотреть, как работают коллеги и перенять их опыт. В Москве нашу делегацию разбили на подгруппы и распределили по разным цехам. Я попал к паяльщикам. А когда после обучения мы вернулись на родной завод, нас направили в экспериментальный цех, где нам предстояло освоить производство «санитарки». Самым сложным было работать с деталями. Это вам не современные штампы и станки! Тогда у нас вместо этого оборудования были огромные деревянные «болваны». На них накладывался лист железа, а на его края прикреплялись гири, чтобы углы металлического полотна хоть немного обвисли, и заготовка по возможности приняла форму «болванки». Спустя некоторое время слесари с помощью клиньев и молотка начинали выбивать из заготовки нужную деталь. Я, например, тогда делал лобовую панель».
Такая «сборка» продолжалась в течение всего 1958 года. Впервые месячная программа по выпуску УАЗ-450 была выполнена лишь в июле 1958 года. Но ненадолго: в сентябре план выполняли лишь на 30-35%. Сильно тормозил работу главный конвейер, что неудивительно: теснота, низкая автоматизация труда, плохо продуманная транспортировка комплектующих. Более того, вспомним, что УАЗ-450 тогда собирали на той же ленте, что и ГАЗ-69. Кузова «Буханок» вручную по рольгангам катили до конвейера, затем с помощью тельфера ставили на него, «врезаясь» в поток ГАЗ-69.
Сжатые сроки, масса врождённых дефектов, слабое технологическое оснащение предприятия и как итог – низкое качество машины. А.И. Иоффе (начальник ОТК): «Потребовалось более двух лет упорного труда, чтобы устранить основные конструкторские недостатки, выявленные уже при начатом серийном производстве». Между тем, даже в 1960 году качество машин ещё хромало на обе ноги, что чувствовали на себе и зарубежные покупатели.
Пассажирский автобус УАЗ-450В на 9 мест так и не стал серийным
Пропаганда рапортовала об отгрузках автомобилей на экспорт. Да, верно, ещё в 1959 году УАЗ начал экспортировать ГАЗ-69 и ГАЗ-69А в 22 страны, за ним пошла и «Буханка». В январе 1960 года Алексей Винокуров присутствовал в Джакарте при выгрузке и распаковке «Буханок». По просьбе Иоффе Алексей Васильевич зафиксировал некоторые недостатки, что позволило ещё до получения рекламаций, приходящих через торгпредство и «Автоэкспорт», быстро начать их исправление.
Винокуров обратил внимание на грубое исполнение кузова — в частности, на наличие неровных (поведённых) панелей, нечёткое исполнение сточных канавок на передней части и крыше. Передние двери было плохо подогнаны – зияли щели, плохо обстояло дело с подгонкой поворотных форточек, коробов вентиляции и прочих деталей. В мае перед вводом в эксплуатацию в Индонезии провели обкатку автомобилей – нужно было наездить 1 500 км. Автомобили преодолевали маршрут Джакара – Бандунг – Джакарта (400 км в оба конца) несколько раз. На этих пробегах были выявлены некоторые недостатки — к примеру, з атруднённый пуск тёплого мотора из-за переобогащения рабочей смеси. Часто при пуске заглохшего горячего мотора приходилось откручивать один из патрубков системы питания и сливать излишки бензина. Плохо работали механизмы затвора крышки капота, выходил из строя привод стартера: втулка рычага привода вываливалась из скобы крепления. К слову, он был ещё и неудобным в использовании, так как находился позади почти за спиной у водителя. После обкатки машины демонстрировали руководству ВВС Индонезии. Было отмечено, что двигатель очень слаб.
Вторая испытательная серия, лето 1957 года
Для того, чтобы выявить эти недостатки, конечно, не нужно было ехать в Джакарту! Между тем, именно сам факт экспорта стал спусковым крючком для их исправления, что обычно для советского времени: свои сожрут и так, не подавятся, а вот перед иностранцами неудобно…
Работа над ошибками
Впрочем, в мае того же года в Ульяновске состоялась техническая конференция по типажу модельной линейки УАЗа. На ней присутствовали представители НАМИ, АВТУ МО, Минсельхоза РСФСР, Минздрава СССР, НИИАТа, Мосторгтранса, ЗИЛа и Урал-ЗИСа. Были высказаны замечания и предложения по улучшению конструкторских и потребительских качеств автомобилей семейства УАЗ-450. В частности, отмечены недостаточная устойчивость, ненадёжное крепление зеркала заднего вида, отсутствие правого наружного зеркала, затруднённый доступ к двигателю, его монтаж и демонтаж, неудобное взаимное расположение сиденья, руля и педалей, крайнее неудобство пользования ручным тормозом, чрезвычайно неэффективные вентиляция и отопление и слабый обдув ветрового стекла, из-за чего стекло зимой обледеневало. Посчитали нужным отключать передние колёса в ступицах. «Санитарная» версия и вовсе была признана не отвечающей требованиям Министерства здравоохранения.
Главный конструктор УАЗа Музюкин на той конференции заверил, что заводом уже взято направление на создание перспективных образцов типа 4х4 и 4х2 с исключением конструкторских недостатков автомобилей УАЗ-450, носящих в основном органический характер из-за сильной унификации с ГАЗ-69.
Вот он, исправленный и дополненный вариант — правда, пока ещё только заднеприводный. На снимке УАЗ-451. Об истории его создания — скоро на нашем сайте
Что касается сборки: с оговорками её освоили только в конце 1958 года, то есть, с опозданием более чем на год. В декабрьском номере газеты «Сталинец» поместили небольшое сообщение: «Коллектив завода к 41-й годовщине Великого Октября приступил к массовому выпуску автомобилей УАЗ-450, УАЗ-450А, УАЗ-450Д».
В конце октября нынешнего, 2018 года, автор настоящей статьи встречался с ветеранами завода, в том числе с Егором Романовичем Варченко, которому и пришлось исправлять недостатки первой «Буханки», проектируя УАЗ-451. Многие из этих наработок затем были положены и в основу УАЗ-452 – второго поколения «Буханки», которая без принципиальных изменений выпускается и сегодня. Мы прогуливались по музейному ангару, и, проходя мимо образца первого поколения «легендарной» машины, я спросил у Егора Романовича: «Не ёкает сердце, когда видите этот автомобиль?». На что 92-летний Варченко твёрдо ответил: «Нет, конечно, ведь я сделал всё, чтобы УАЗ-450 как можно скорее сняли с производства». В этом смысле в 2018 году и впрямь нужно отмечать не 60-летие освоения первой «Буханки», а 53-летие снятия её с производства. Выпуск УАЗ-450 прекратили в декабре 1965 года.
Источник
